Дорогие мои читатели, если такие когда-нибудь будут. Никогда не писала. И вот, почувствовала необходимость записать свои мысли. Жизнь прошла, как будто в одну дверь вошла и в другую вышла. Уже 72 года. Дети взрослые и внуки уже большие (Константин, Яннис, Анна).
Пролог: Одиночество...
Мужа, отца моих детей и дедушки моих внуков, нет уже семнадцать лет. Постоянно одна. Одиночество, это очень плохо, но так устроена жизнь. Все люди, будь это мужчины или женщины, добрые или злые, успешные и богатые или бедные, правильные или неправильные - в конце пути все одиноки. Засыпаю и просыпаюсь с мыслями о детях и внуках. Молюсь, чтобы они были живы и здоровы. Желаю им многая лета. Думаю, что воспитала их хорошими людьми. Что необходимо человеку для жизни? Слава богу! Мы под крышей.
У меня есть сестра на два года старше меня и брат на три года младше. У меня много родственников. Есть много хороших людей для общения. Есть две близкие подруги. Но, почему-то чувствуется одиночество. Когда вечером закрывается дверь, наступает острое чувство одиночества.
Когда-то все родственники собирались вместе. Устраивали посиделки. Бабушки плели шерстяные нити при помощи веретена (на геческом языке - карменЕца) и на понтийском диалекте греческого языка рассказывали о жизни в Понте, мифы Древней Греции и библейские истории. Старшее поколение передавало накопленный жизненный опыт младшему поколению.
 |
| Бабушка с веретеном-карменеца (эскиз Анны Ченкелиди) |
Теперь, в условиях пандемии, человек остается со своими мыслями один на один. Часто вспоминаю свое детство. Такое ощущение, как будто меня принес аист. Как будто у меня никогда не было папы, а мама - самая красивая, самая добрая, умная, ласковая, родная - была всегда на работе. Все взрослые всегда были на работе, но у других детей были папы. Им было кому сказать слово - папа.
Первая глава: Детство в
депортации...
Я родилась 20 июля 1949 года, сразу же после депортации греков с побережья Черного моря в Казахстан. Мы жили очень бедно. Если существует черта за которой находится бедность, то мы жили ниже этой черты, намного ниже. Почему мне и нам выпала такая судьба? Ведь наши родители много работали. Когда-то мои дедушки и бабушки жили зажиточно и были хорошими хозяевами. Почему так сильно все изменилось.
Мама всегда была на работе. Утром рано просыпалась доила корову, кормила кур, свиней. Она выгоняла корову на улицу, ее забирал пастух и угонял на пастбище на целый день. В нашем дворе была печка (фурнин), сделанная из глины. Мы с сестрой эту печь топили дровами, кипятили молоко ,чтобы оно не пропало, заквашивали, и потом вечером мама взбивала из молока масло. Готовили ужин из того, что было под рукой и ели.
«Тихо, не балуйтесь, спит папа», - говорила нам мама. Папа тяжело болел, лежал в постели, мама всегда была на работе. Работать приходилось принудительно и бесплатно. В 1955 году, когда умер папа, нас было уже трое. Старшей сестре было восемь лет, мне - шесть лет и младшему братику - три годика.
Беднота, голод, холод. Целыми днями в доме, если это можно было назвать домом. Одна комната и в ней железная кровать, на которой лежал больной папа. Нам нельзя было громко говорить, смеяться и играть. На улицу не выходили, потому что были босые и голые. Пропускали школу по этой же причине. Мама днем работала, как и все взрослые родственники. Они и были нашими соседями. Такие же как и мы, греки, депортированные в Казахстан.
Мама приходила уставшая, замученная. Она не ложилась спать и ночью вязала носки, варежки, платки, шали и продавала их за кусок хлеба. Мама укладывала нас на топчан из самана с матрасами из кукурузной шелухи. Нас с сестрой укладывали рядом, а братика она брала к себе на ноги и качала его, продолжая вязать. Так монотонно проходили зима и весна. Летом мы могли выйти на улицу. Бегали грязные, лохматые, оборванные.
Мне запомнились наши игры с детьми на улице в то трагическое лето. Около нашего дома собрались люди, много людей. Они суетились, шептались и думали, как объяснить детям все произошедшее. Мне хоть и было шесть лет, но я ничего не понимала. Я не могла понять, что значит - умер папа. Помню похороны. Его погрузили на бричку. Мама была с повязанной головой. Меня, сестру и братика посадили рядом с ней и мы поехали хоронить папу. После этого я резко повзрослела. Можно сказать, что у меня не было ни детства ни юности. Мы, оставшись без папы, сразу стали взрослыми.
Продолжение следует...
Анна Ченкелиди
(Симеониди), Афины (Греция)... 21 июля 2021 года
Δεν υπάρχουν σχόλια:
Δημοσίευση σχολίου