Греческий язык в СССР

Василий Ченкелидис*

В 1922 году образовался Союз Советских Социалистических Республик, состоящий из множества народов и народностей. Одной из основных проблем нового государственного образования был национальный вопрос. И, как следствие национального вопроса, возник вопрос о языках.

В первое время языковая политика была довольно демократичной. Основные языки союзных республик, автономных республик и автономных областей стали государственными параллельно с русским языком.

В первые годы было уделено внимание малым народам и народностям. Народам, у которых не было письменности, создали алфавит. Каждый мог выражаться на родном языке. С энтузиазмом встретили демократические перемены и греки, которые в отличии от других народов должны были согласиться с упрощениями. В школах была утверждена новая программа на местных языках, но с тематическими разделами коммунистического толка. Греки, используя родной язык, следовали общей программе, без национального и тем более религиозного уклона.

Формы греческого языка

Многим народам на первой стадии существования СССР создавали условия для развития и обогащения языка. Грекам же его решили упростить. Слишком сложной казалась партийным лидерам недосягаемая «кафаревуса» - чистый греческий язык с грамматикой и морфологией аттического диалекта Древней Греции. Возник вопрос на каком языке вести преподавание на «димотике» или на понтийском диалекте. Выпускники понтийского университета - «Фронтистирио» из Трапезунда и мысли не могли допустить об отмене своего древнего языка – «кафаревусы». Под давлением партии большая часть понтийских филологов склонялась к упрощённой «димотике».  Были и те, кто предлагал перейти полностью на понтийский диалект новогреческого языка и говор (некоторые исследователи считают его диалектом) новогреческого языка мариупольских греков, в зависимости от местности.

Сторонником понтийского диалекта в той форме, в которой он дошёл до ХХ века, был Костас Топхарас (Канонидис). В 1937 году он был арестован в Новороссийске в рамках сталинских репрессий. Его дальнейшая судьба не известна. В Греции приверженцем самостоятельности понтийского диалекта, как отдельного греческого языка, является уже пожилой сегодня писатель и историк Христос Самуилидис.

Костас Топхарас (Канонидис) с супругой (архив: Л. Сидиропуло)

Понтийский язык глазами греческих партийных лидеров

10 мая 1926 года на Всесоюзном совещании греческой интеллигенции принимается решение о введении в школах народного языка «димотика» и упрощении греческого алфавита. Оставляли для «удобства» только двадцать букв. Вот, что писал тогда по этому поводу Костас Топхарас: «Главное значение реформы, проведённой 10 мая – это упрощение орфографии. Потеряли только лишние и двойные буквы, так как они не имели никакой причины существовать и это нас удовлетворило». (на понтийском диалекте греческого языка предложение звучало и выглядело следующим образом: «Το ςπυδεοτερον ι ςιμαςια τι μεταριθμιςις πυ εγεντον ςα 10 τι καλομινα, εν που επλοπιεςεν τιν ορθογραφιαν. Εχαςαμε μονο τα περιςα η κε τα διπλα ξ κε ψ, γιατι κιχαν κανεναν λογον να ιπαρχνε κε ςατο κεκα ικανοπιεθαμε».

Далее Топхарас отмечает: «24 буквы первыми из греков использовали ионийцы, затем афиняне и позже все греки. До сих пор в буржуазной Греции имеют алфавит эпохи Евклида. Мы правда далеко не ушли, а надо было уйти». (Т. е. «Τα 24 γραματα προτι αςυς Ελενας μεταχιριςτανατα ι ιονες κεπεκι αθινει κιςτερνα ολ ι αλι ρομει. Ακομαν υς ατορα ςο πυρζζυαζικον τιν Ελαδαν ταλφαβιτον τΕφκλιδι εχνε. Εμεις πα το σοστον πολα μακρα κε πιγαμε αν κε επρεπεν να παμε»).

Он, как и многие прокоммунистически настроенные понтийцы, поддались на призывы о ложном прогрессе. Упрощение было первым шагом к полному отменению. Во-первых, терялась связь с древнегреческим языком и законами развития. Во-вторых, терялась взаимосвязь с греками всего мира, которые продолжали использовать 24 буквы и стремились к чистоте языка с едиными правилами. Поддерживая отмену дифтонгов, коммунистический филолог продолжает, «Το επιχιριμαν τι ςιντομιας κε εφκολιας που φερνε καπιι πυδεν κι κρυι» (Причина краткости и лёгкости, которую поддерживают некоторые, не соответствует действительности).

Учителя греческих школ, поддержавшие нововведения, верили, что ведут свой народ к чему-то новому и светлому. А на самом деле прерывали связь времён. Отходя от настоящего понтийского языка «кафаревусы» и от алфавита неразделимо связанного с этим языком, они практически подготавливали и ускоряли ассимиляцию в иноязычной среде. Идти на столь смелые эксперементы, практически не имея связи с Грецией, и, имея за собой массы народа, недавно перенёсшего геноцид в историческом Понте со стороны турок, было безумством. Мною специально приведены в пример фразы на понтийском диалекте греческого языка. Понтийцы того времени изъяснялись свободно на своём языке, как в письменной, так и в устной форме. Когда появлялись новые слова, они их сразу переводили на понтийский диалект греческого языка. Так холодильник стали называть «криоген» (крио – холод, гено – рождать).

«Димотика» или понтийский диалект

По-понтийски продолжили говорить в народе, а в школах начал использоваться новогреческий язык в форме «димотика». Содержание литературных произведений, преподаваемых в школах, было пропитано духом коммунизма. Вот одно стихотворение из воспоминаний моей бабушки Параскеви Симеониди (Пентазиди), закончившей три класса греческой школы. Среднее образование того времени было семилетним.

Εμείς! Τα οχτωβρόπουλα! Εμείς! Τα φανταράκια!

Του Οχτώβρη τα παιδιά!

Τα κόκκινα αστεράκια φορούμε στην καρδιά!

Με λάβαρα! Με τύμπανα!

Στους δρόμους περπατάμε και με ένα βήμα πάμε!

Το λόγο μας το δίνουμε για να ακουστεί παντού!

Τα λόγια δεν προδίδουμε ποτέ του Λένιν του Παππού!

(перевод на русский)

Мы! Октябрята! Мы! Солдатики!

Дети Октября!

Красные звёздочки на сердце надеваем!

Со знамёнами! С барабанами!

По дорогам в один шаг шагаем!

И слово даём, чтобы услышалось повсеместно!

Учения дедушки Ленина будем придерживаться честно!

Данное стихотворение я привожу с учётом общепринятой новогреческой грамматики, в то время как тексты на понтийском - написаны, исходя из грамматики Костаса Топхараса, как они есть в подлиннике - К. Топхарас, «Грамматика ромейского понтийского языка», Ростов на Дону, 1932 г. 

У читателя газеты будет возможность сравнить стиль написания в одном и другом варианте.

Довольно интересным было и вступление к учебнику грамматики Понтийского языка - «Για το ρομεικον το γλοςικον το ζιτιμαν ατορα καλατζεβνε τα πλαιτεα ςτροματα τεργαζομενων», что в переводе на русский язык звучит следующим образом – «Вопрос понтийского языка обсуждают широкие массы трудящихся». Исходя из текста стихотворения и слов Топхараса, видно, что коммунистическая пропаганда, посредством национальных языков, входила всё больше и больше в массы. Используя патриотизм понтийцев, партийные культработники поддерживали мнение, что преподавание должно вестись на понтийском диалекте. Такой точки зрения придерживался и коллектив газеты «Κομυνιςτις» («Коммунистис») в Ростове на Дону. Здесь же Костас Топхарас пишет: «...τιν διμοτικιν, γλοςαν ζοντανον, αλομος ζοντανον όχι για τεμετερον τι μαζαν, επιδι ςατο τι γλοςαν εκαλατζεβαν κε καλατζεβνε, οχι τα εργαζομενα ρομεικα μαζας τι Σοβ. Συδεζμυ, αλα ι κατομεριτ ι ελινες αφκα ςιν Ελαδαν».  (перевод – «Димотика», язык живой, но не для нашей массы, так как на этом языке разговаривали и раговаривают не трудящиеся массы Советского Союза, а южане – греки внизу, в Греции»).  В Афинах в редакции «Коммитета Понтийских Исследований» в 1955 году вышла грамматика понтийского диалекта митрополита Анфима Пападопулоса, выходца из Понта, который даже не упомянул ни слова о грамматике Топхараса. Упрощения и нововведения советских понтийцев не вызвали восторг в понтийских кругах в Греции и в мире. 

В самом Советском Союзе споры о целесеобразности введения в школах сильно затронутогого турецким влиянием понтийского диалекта велись вплоть до 1937 года. Вопрос «решил» Иосиф Виссарионович Сталин. Повсеместно были закрыты греческие школы, высшие учебные заведения, театры, газеты и расстреляны все те, кто имел к этому непосредственное отношение. Позже было расстреляно или репрессировано практически всё образованное греческое население Советского Союза. Спаслись немногие. Подобная  участь постигла практически все малые народы. Только в 15 союзных республиках местный язык сохранялся, но как второстепенный.

*Василий Ченкелидис, историк (Афины, Греция)

На фотографии в начале статьи: Греческая школа до 1938 года в Красной Поляне (фото 2014 г., автор:Василий Ченкелидис)