Хутор Первогреческий в период оккупации Кубани (1942 – 1943)

Василий Ченкелидис*

23 марта 1943 года от немецко-фашистских захватчиков была освобождена станица Абинская, центр одноименного района в Краснодарском крае (Кубань). Ее освобождение состоялось после семи месяцев оккупации, начавшейся 21 августа 1942 года. Жизнь в оккупации вместе с другими жителями района разделили и греки, внося свой посильный вклад в дело победы над врагом.

Хутор Первогреческий

Одним из населенных пунктов Абинского района Краснодарского края, постоянно упоминавшимся в сводке военных лет, был хутор Первогреческий. Его население в основном составляли понтийские греки, выходцы из Трапезудского вилайета Османской империи в начале XX века.

На хуторе проживали и мои родственники по материнской линии (Анна Апостоловна Ченкелиди (Симеониди). Фамилии родственников: Симеониди, Зерзелиди (по линии дедушки), Пентазиди и Петриди (по линии бабушки). Представители рода Симеониди происходили как из Трапезунда, так из Самсуна (Понт, Южное побережье Черного моря). Корни семьи Пентазиди связаны с Трапезундом, а семьи Петриди – с местностью Мацука, находящейся в той же области.

Порт Трапезунда (Понт - Южное Черноморье) в 1910 году

Хутор Первогреческий находился неподалеку от станицы Абинской в направлении станицы Шапсугской. В этой местности шли ожесточенные бои. Бабушка по линии мамы Параскева (Пареса) Ильинична Симеониди (Пентазиди), будучи тогда молодой девушкой (3 ноября 1926 года – 4 декабря 2006 года), запомнила много моментов из жизни в оккупации. Ее родители, бежавшие от турецкого произвола из Трапезунда, возвращенного Османской империи большевиками по условиям Брест-Литовского договора 1918 года, не успели еще залечить свои душевные и физические раны. Прошло чуть более 20 лет, а их ждали уже новые испытания.

Греки – беженцы из Османской империи

Непростым был период между Первой и Второй Мировыми войнами, отягощенный гражданской войной. Тяжелыми были годы коллективизации, голода в начале 30-х и репрессий 1937-1938  годов.  Тогда был упразднен и Греческий Национальный район (территория современных Крымского и Абинского районов). Многие греки, как и представители других народов были расстреляны, либо отправлены в тюрьмы Урала, Сибири и Дальнего Востока.  Перед оккупацией в августе 1942 года, многие греки Кубани под видом эвакуации подверглись депортации в Сибирь и Северный Казахстан. В непривычных для себя условиях они умирали от болезней, голода и небывалого в их жизни холода. Депортации должны были быть подвергнуты и жители хутора Первогреческий. Их перевезли на железнодорожный вокзал, но не успели отправить в тыл. Дисциплинированные греки, приученные судьбой подчиняться власти, оставшись без конвоя, не осмелились оставить вокзал. Один из советских командиров во время отступления успел их успокоить и в то же время напугать, что никакого переселения не будет. Немцы были на подходе  к  станице Абинской. Встревоженные хуторяне вернулись в свои дома будучи в полном неведении того, что им готовит их многотысячелетняя история в очередной раз.

Передвижение немецко-фашистских войск

Греки от Кубани до Греции

У основной части греческого населения не было советского гражданства. По условиям Лозанского договора они имели право на греческое подданство. Те, кто получили гражданство СССР либо по своему  желанию, либо как бывшие подданные Российской империи, были призваны в ряды Красной Армии и воевали наравне со всеми советскими людьми с немецко-фашистскими захватчиками. Один из родственников бабушки Василий Дмитриевич Фистатиди служил в разведке и привел из немецкого тыла 156 «языков». Его героизм стал примером как для земляков-греков, так и для других народов СССР.  Те из греков, кто имели вид на жительство греческого подданного (Греция тогда была королевством), на фронт не призывались. Взрослые мужчины либо стали участниками партизанского движения, либо были угнаны на принудительные работы в Германию и Румынию.  Особенно сложно пришлось женщинам и детям. Ответственность за них взяли на себя подростки. Им в одночасье пришлось повзрослеть и взять на себя порой непосильные мужские обязанности. Но, как бы не было трудно, и как бы не ранили обиды за репрессии, греки предпочли разделить судьбу народов СССР. Рядом с ними на Кубани жили в то время в основном кубанские казаки с глубокими православными и патриоическими традициями. Случаи сотрудничества с оккупантами были единичными. Организованного сотрудничества с захватчиками среди греков не было совсем.

В этот период свою тяжелую ношу оккупации несла и сама Греция. По всему миру прогремели имена героев греческого сопротивления – Манолис Глезос и Апостолос Сантас. Молодые греки 31 мая 1941 года смогли снять с Афинского Акрополя немецкий флаг и установили греческий. В горах Греции с оккупантами сражались партизаны. 

Флаг ницистской Германии на Афинском Акрополе

Греческая армия в составе союзных войск (Англия, Франция, США и др.) вела боевые действия против немецко-фашистских захватчиков на Ближнем Востоке, в Африке и по всему Средиземноморью. Король и правительсво Греции находились в столице Египта, Каире. 

Воспоминания бабушки Паресы

Страх овладевал жителями сел на Кубани, где появлялись нацисты.

«Они были именно такими, как их показывают в фильмах про войну. Наглые и беспринципные. Особенно румыны», – говорила бабушка Пареса, вспоминая о войне, – «Немцы и румыны отбирали любые запасы еды. В отличии от них советские солдаты делились всем чем могли (тушенкой, сахаром, хлебом...),  особенно если видели детей. Хотя порой им самим не доставало продовольствия. Однажды находящееся рядом с хутором советское военное подразделение несколько дней не начинало наступление, из-за того, что не находили возможность проинформировать об этом мирное население. Когда им это удалось, мы сразу ушли в убежище».

Мужчины в этот период были в основном на принудительных работах. Кто в Краснодаре, кто в союзных с нацистами государствах. Те, кто из них остался в живых, вернулись домой уже после войны. Женщины сами пытались оградить от опасности детей и накормить их всем, что удавалось спасти или в тайне вырастить на приусадебных участках. 

Один из случаев непосредственного общения с немецкими солдатами постоянно находился на слуху в нашей семье.

«Однажды немцы во время патрулирования улиц хутора подошли к нашему дому. Почувствовав запах еды, они зашли внутрь. Мама на печи готовила блины для младших детей. Муки было мало. Нас было восемь. Кто младше, кто старше меня. Не произнеся ни слова, солдаты съели все приготовленное и остались ждать во дворе. Когда со сковороды сошел еще один блин, младший брат спрятал его в чашке с какой-то крупой. Немцы не заставили себя ждать, зашли еще раз и нагло угостились всем, что уже было приготовлено. Один из них увидел пар, исходящий из риса. Он отряхнул спрятанный блин от зерен и съел его как ни в чем не бывало. Сытые фашисты ушли, а мы радовались, что отделались от их визита так легко, просто оставшись в очередной раз голодными», – вспоминала бабушка.

Другой случай, рассказанный бабушкой был особенно трагическим. Ее отец Илья, который был старше матери и устал от постоянных вызовов судьбы, не уходил во время бомбежек в самодельное убежище, организованное за домами хутора. Он не хотел расставаться со своими книгами на греческом языке, хранимыми в сундуке. Там были и книги с предсказаниями об освобождении греческих земель и самого Константинополя от турок. Мой прадед Илья был выходцем из Трапезунда, где успел прожить часть сознательной жизни и испытать на себе зверства турок во время геноцида. Он был преподавателем греческого языка.

«Однажды во время боевых действий в районе нашего хутора фашисты решили проверить нет ли там партизан. Мы находились в нашем самодельном убежище на окраине хутора. Отец был дома. Он сидел на своем сундуке, боясь за книги, но этим и вызвал интерес к его содержимому. Немцы, зная о греках в регионе и, понимая ценность книг, сразу их забрали. Румынский солдат направил дуло автомата в сторону отца. Но в этот момент сжалилось сердце немецкого офицера. Были такие случаи. Не все были лишены совести в те суровые времена. Офицер успел поднять дуло автомата вверх, и румыну не удалось убить отца. Автоматная очередь прошлась по потолку и стенам. Папа после этого заболел. Мало разговаривал и вскоре умер».

Таким был случай, который не был единственным в череде событий военных лет. Немцы успели за это время перегнать жителей хутора в сторону хутора Мерчанского, где также жили греки. Сам хутор Первогреческий был сожжен. Во время передвижения изнеможенные старики,  женщины и дети падали замертво от голода и усталости. Когда греки смогли вернуться к своим сгоревшим домам, воспользовавшись наступлением советских войск, пришлось строить землянки, чтобы  начать жизнь заново. Строительством занялись подростки. Они тогда с малых лет владели  всеми известными на селе ремеслами. Хутор так и не удалось выстроить заново. После освобождения его жители греки и несколько семей казаков переселились в станицу Абинскую (с 1963 года – город Абинск).

Освобождение Абинского района

На территории Абинского района с первых дней оккупации действовали партизанские отряды «Тихий» (станица Абинская), «Буря» (станица Ахтырская), «Вихрь» (станица Мингрельская), «Орел» (станица Холмская), «Смелый». В районе выходила газета «Партизанская правда», выпускаемая на оборудовании довоенной газеты «Большевистский путь».

Контратака советских войск в регионе была организована 25 сентября 1942 года  и только в январе следующего года началось вытеснение оккупантов с территории Кубани войсками Кавказского фронта, завершившееся 9 октября.

Советские танки КВ-1С на Кубани.  Апрель 1943 года © Фото с сайта waralbum.ru

Советским войскам в составе 47-й и 56-й армии и партизанским объединениям предстояло выбить из района хорошо организованные 9-ю и 73-ю пехотные дивизии Германии и 3-ю горно-стрелковую дивизию Румынии. Немецкое командование планировало прорвать оборону в районе станицы Шапсугской и хутора Эриванского. Вблизи хутора Первогреческого.  Боевые действия проходили с переменным успехом. В итоге немецко-фашистские войска были вынуждены отступить. В Абинском районе бои были особенно кровопролитными. Незадолго до освобождения станицы Абинской, 23 февраля 1943 года,  были освобождены станицы Холмская, Мингрельская, Ахтырская.  В станице Холмской на тот момент проживала семья моего отца Константина Алексеевича Ченкелиди. Они переселились на Кубань из Самсуна (Понт) в 1885 году. Дед Алексей был угнан немцами на принудительные работы в Белоруссию. После освобождения Белоруссии советскими войсками он до 1946 года принимал участие в работах по восстановлению Сталинграда. Вернувшись домой, Алексей узнал о смерти жены Феоны. Она была беременной в период оккупации и, родив моего отца 20 апреля 1943 года, вскоре умерла. Константин стал пятым ребенком в семье. До него у молодой семейной четы уже было четверо дочерей.

23 марта 1943 года была освобождена станица Абинская. До полной победы над врагом оставлось более двух лет. В освобожденных регионах царили разруха и голод. Люди должны были найти в себе силы для восстановления мирной жизни и помощи отдаляющемуся на Запад фронту. 

Вместо эпилога...

Мои дество и юность прошли в Абинске. В 1990 году наша семья переселилась в Грецию (Афины). Живя на Кубани, я часто бывал в станице Холмской. Довелось побывать и на пепелище хутора Первогреческого. Все было занесено плотным слоем земли, но хуторяне поколения моей бабушки помнили по очертаниям местности, где находились их дома. 

Все утопало в зелени. Кругом росли в изобилии плодовые деревья. На лесной поляне в промежутках между деревьями повсюду виднелись кусты ежевики и малины.

23 марта, день освобождения родного района, как и 9 мая, день полной победы на нацистской Германией и ее союзниками, так и остались одними из основных праздничных дат в нашей семейной исторической памяти.

*Василий Ченкелидис, историк (Абинск – Афины)